Глава 1
Энджи открыла глаза. Нет, ей это не снится. Топ-топ-топ, тишина, потом снова: топ-топ-топ.
«Что она делает? Почему не спит?»
Оглянувшись на спящего рядом Егоршу, Энджи встала, накинула халат и на цыпочках выскользнула из спальни. Дойдя до детской, осторожно потянула на себя ручку двери. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. Заглянула в комнату, постель дочери была пуста.
«Опять эта девчонка на чердаке!» — с привычным раздражением подумала она.
Поднявшись по узкой лестнице, распахнула дверь. Ночной холодок приятно пробежался по коже. Формуга высокого узкого окна в пол была распахнута настежь, маленькая белокурая девочка в розовой ночной сорочке стояла на самом краю узкого подоконника. Воображение услужливо нарисовало застывшей на пороге матери картинку падающей из окна дочери в развивающейся рубашонке.
— Софа, что ты тут делаешь? Немедленно отойди от окна!
Услышав голос матери, девочка быстро захлопнула створку и оглянулась. Энджи подбежала и подхватила ребёнка на руки.
— Милая, зачем ты открыла окно? Это же очень опасно. Что ты, вообще, здесь делаешь? Сколько раз я говорила, чтобы ты не смела ходить на чердак, здесь холодно и опасно.
— Я не могла уснуть, мне было скучно… — заканючила девочка.
— Чердак не место для детских игр, — строго заметила Энджи. — У тебя в комнате полно игрушек, а здесь пыльно и грязно. Что ты делала у открытого окна? А если бы ты упала? Не смей больше сюда ходить! Я тебе запрещаю!
Софа насупилась, но ничего не ответила. Нежные черты приняли угрюмое, брюзгливое выражение.
— Ты меня поняла? — спросила рассерженная мать.
Девочка упрямо молчала.
— В таком случае я завтра же найду ключ и запру чердак! — строго объявила Энджи, расстроенная упрямством дочери.
Девочка начала отчаянно выворачиваться из материнских объятий:
— Пусти меня!
Не в силах больше удерживать на руках сопротивляющегося ребёнка, Энджи поставила девочку на пол и строго сказала:
— Немедленно отправляйся в свою комнату!
Софа подняла голову и с вызовом посмотрела матери в глаза. Детские бровки сошлись на переносице, щёки пылали. Софа явно хотела надерзить матери, но сдержалась. Отведя от Энджи пылающий гневом взгляд, девочка, демонстративно топая, начала спускаться с лестницы. Глядя на детскую, тщедушную фигурку и белокурые локоны, рассыпавшиеся по узким плечам, Энджи почувствовала острый укол вины за то, что была так строга.
«Бедный ребёнок! — подумала она. — Ей и так досталось, а тут ещё я…»
— Софа! — выкрикнула она, торопливо спускаясь по лестнице вслед за дочерью. — Подожди!
Но обиженная девочка даже не подумала остановиться. Промаршировав до своей комнаты, Софа с размаху захлопнула за собой дверь перед носом матери. Энджи схватилась за ручку и попыталась повернуть, но ту заклинило — она не поворачивалась не вверх, ни вниз. Энджи отчаянно дёргала, пытаясь открыть дверь, но та не поддавалась.
«Но как это возможно? У Софы ещё слишком мало сил, чтобы удерживать ручку», — растерянно думала она, и вдруг та поддалась.
Энджи зашла в комнату. Софа лежала на кровати, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом с головой. Всей своей позой девочка демонстрировала категорическое нежелание общаться с матерью. Энджи подошла и присела на край постели.
— Софочка, прости, что накричала на тебя, я просто очень испугалась. Что со мной будет, если ты выпадешь из окна? А?
Она попыталась стянуть одеяло с головы девочки, но та вцепилась в него изнутри, наотрез отказываясь идти на мировую с матерью.
— Не сердись, — примирительно сказала Энджи, — хочешь, я тебе почитаю?
В ответ она услышала лишь сердитое сопение.
— Ну как хочешь, — вставая с постели, со вздохом сказала мать. — Спокойной ночи!
Выйдя из детской, Энджи осторожно прикрыла за собой дверь и вернулась в спальню. Забравшись под одеяло, она вдруг почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что слёзы навернулись на глаза. Нуждаясь в поддержке, Энджи обняла спящего Егоршу и прижалась к его спине. Почувствовав на своём боку руку любимой, он взял в ладонь её пальцы и поднёс к губам. Энджи стало немного легче.
— Милый! — прошептала она.
— Ты почему не спишь? — сонно пробормотал он.
— Софа опять была на чердаке.
— И?
— Меня это беспокоит и пугает.
Егорша перевернулся на спину.
— Почему?
— Не знаю, какое-то плохое предчувствие.
— Ну, перестань себя накручивать, — с улыбкой сказал он и поцеловал Энджи в висок, — всё самое плохое позади, а впереди нас ждёт долгая и счастливая жизнь.
Она подняла на него глаза.
— Ты, правда, в это веришь?
— Конечно, — усмехнулся он, — мы победили Родогора, избавились от твоей матери и прапрабабки, весь этот кошмар позади. Мы вместе, живы, здоровы, живи и радуйся!
— Это да, но…
— Какие могут быть «но»?
— Меня беспокоит Софа. Она ведёт себя странно: с игрушками не играет, ходит насупленная, никогда не улыбнётся, не приласкается.
— Энджи, а что тебя удивляет? Ты только представь, что ей пришлось пережить? Два года быть собакой! Это же уму непостижимо!
— Я понимаю, но…
— Радуйся тому, что она хотя бы разговаривает и ест нормально, а не лакает из миски как собака. Ей нужны время и наша любовь. Всё наладится, но не сразу. Кстати, насчёт игрушек… В куклы она может и не играет, а вот с медведем, которого подарил Фёдор, не расстаётся. Так что ты не совсем права.
— Да, наверное, но…
— Что опять за «но»?
— Она меня пугает. Вот что она ночью делала на чердаке? Почему её туда так тянет?
— Ну, не знаю. Она же ребёнок. Детей привлекают такие таинственные места.
— Таинственные? — усмехнулась Энджи. — Что может быть таинственного на пыльном чердаке? Одна пыль и старая рухлядь.
— Ну, не скажи, если бы у меня в детстве был такой чердак, я бы оттуда целыми днями не вылазил. Это же настоящий штаб спасателей или тимуровцев. А что касается рухляди, так это же настоящие сокровища для ребёнка. Так что перестань себя накручивать.
— Ей четыре года, какие тимуровцы! Чтобы играть в такие игры, нужно хотя бы книжки читать или мультики смотреть, иначе откуда подобные фантазии в голове, а она… Я вчера начала ей читать «Гуси-лебеди», так она сказала, что ей скучно. В её возрасте это же была моя любимая сказка, а ей не нравится.
— Так почитай другую. Может, Софе про гусей неинтересно? Почитай про Белоснежку или Спящую красавицу.
— Я, конечно, почитаю, но не уверена, что история Белоснежки её зацепит.
— Ещё раз тебе говорю, дай ей время. С нашего отъезда из Глухово прошла всего неделя. Ну что ты от ребёнка хочешь? Слушай, а может нам стоит воспользоваться приглашением Самойловых и сходить к ним в гости? Уверен, что общение с другими детьми Софе пойдёт на пользу, тем более они с Сашей ровесники. Что ты её прячешь от всех?
— Я не уверена, что Софа к этому готова. С нею и так сейчас сложно, она такая дикая, а дети… они жестокие. Начнут дразнить, насмехаться…
— Ну, знаешь ли… Она ребёнок и ей нужны друзья. Чем дольше ты будешь её держать взаперти, тем хуже. Софу нужно социализировать, а не прятать от всего мира как принцессу в башне. Этим ты сделаешь только хуже. Тем более я не предлагаю тебе выпустить её без присмотра на улицу. Сходим в гости к друзьям, дети пообщаются, поиграют, будут всё время на глазах. Никто её там не обидит.
— Да, ты прав, — согласилась Энджи, — давай сходим. Утром позвоню Наташе и договорюсь. А может, Самойловых лучше к нам пригласить? Всё-таки Софа здесь уже немного освоилась, а там чужие люди, чужой дом.
Егорша не стал с нею спорить.
— Пригласи к нам, если тебе так спокойней. Я ничего против не имею, но с подготовкой не смогу помочь. Ты же помнишь, что мне завтра на собеседование? Может, лучше на послезавтра перенесём?
— Нет, давай завтра. Я только сейчас поняла, как соскучилась по Наташе и Виктору.
— Ну, хорошо, завтра так завтра. Значит, вечером приеду на всё готовенькое.
Чмокнув жену в щёку, Егорша закрыл глаза и уже через минуту Энджи услышала его равномерное дыхание, он спал.
«Завидую этой способности засыпать на полуслове, мне бы так», — подумала она, поворачиваясь на бок.
Сон не шёл, на душе было тревожно. Понять причину своего беспокойства Энджи не могла и решила встать и ещё раз проверить, как там Софа. Подкравшись к детской, она бесшумно открыла дверь и зашла в комнату.
Пластиковая бабочка на столе медленно вращалась и, переливаясь нежными оттенками, мягко освещала разметавшуюся на постели девочку. Подойдя ближе, Энджи с нежностью смотрела на округлые щёчки и пухлые детские губки.
«Какая Софа милая, когда спит», — подумала она, поправляя сползшее на пол одеяльце.
Энджи потянула из рук спящей дочери плюшевого мишку, чтобы отложить игрушку в сторону, но детские объятия стали ещё крепче. Софа не желала расставаться с мягким другом даже во сне. Растроганная мать не стала настаивать и оставила мишку в покое.
«Надо же, как она привязалась к этой игрушке. Молодец Фёдор, угадал с подарком», — подумала Энджи, выходя из детской.
Глава 2
Закрыв ворота за отъезжающими Самойловыми, Егорша тяжело вздохнул и вернулся в дом. Подойдя к столу, ещё неубранному после застолья, плеснул в бокал коньяка, выпил и упал в кресло. Откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза.
«Ну и вечерок!»
Вначале всё было хорошо. Энджи расстаралась, и стол в гостиной ломился от разносолов. Красная рыба, чёрная икра, буженина, колбасы разной степени копчёности и разнообразные салаты.
— Ничего себе! — удивлённо воскликнула Наташа. — Когда ты всё успела?
Энджи загадочно улыбнулась и уклончиво ответила:
— Я старалась… Ты ещё горячего не видела! Давайте садиться, детки с этой стороны стола, а взрослые с этой, — показала она рукой.
— Ребята, а вы с Софой уже познакомились? — обратился Виктор к своим детям. — А кстати, где она?
— Сейчас придёт, — ответила Энджи изо всех сил стараясь удержать на лице жизнерадостную улыбку. — Софа немного стесняется. Егор, ты не сходишь за ней?
— Да-да, конечно, — подскочил тот со стула, — чур, моё место не занимать, у меня тут рядом такой салатик!
— Хорошо, — засмеялась Наташа, — буду лично его охранять. Леся, Саша, а руки помыть? — обернулась она к детям, уже занявшим указанные им хозяйкой места.
— Ну, мама… — заканючил Саша, не сводя глаз с весёлой рожицы, украшавший детский салат.
— Я сказала — руки! — нахмурилась Наташа. — Энджи, где тут у тебя ванная?
— Как выйдете из комнаты, по коридору налево вторая дверь.
— Чур, я первый! — решил Виктор вдохновить детей личным примером и поспешил вон из гостиной.
Ребята торопливо вылезли из-за стола и наперегонки бросились вслед за ним. Стоило им скрыться из виду, как Наташа приглушённо спросила:
— Ну как вы? Как Софа?
— Ой, Наташа, не знаю, пока всё сложно.
— Ничего, ничего, всё наладится, — с сочувствием глядя на неё, сказала Наташа. — Главное, что вы вместе.
— Вот и Егор так говорит… — вздохнула Энджи.
— А вот и мы! — послышался преувеличенно бодрый голос Егорши.
Наташа обернулась. На пороге стоял Егорша и держал за руку Софу в нарядном платье. Девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Лицо было бледно, брови нахмурены, взгляд в пол.
«Стесняется!» — подумала Наташа и радушно улыбнулась.
— Здравствуйте! Меня зовут тётя Наташа, а как зовут маленькую принцессу?
Ожидая ответа юной «принцессы», все присутствующие воззрились на девочку, но та заупрямилась и ответила гостье взглядом исподлобья. Не ожидая подобной реакции, та немного растерялась и беспомощно обернулась на мать девочки. Энджи решила прийти на помощь. Присев на корточки перед дочерью, сказала:
— Милая, скажи тёте Наташе, как тебя зовут.
Та, одарив мать волчьим взглядом, вырвала руку из отцовских пальцев и, подойдя к столу, залезла на стул. Не дожидаясь, пока остальные займут свои места, она решительно придвинула к себе салат с симпатичной рожицей и, бесцеремонно действуя ложкой, начала есть, безжалостно разрушая любовно созданную Энджи мордашку.
— Софа! — воскликнула мать, возмущённая её бесцеремонным поведением.
Но Наташа, схватив Энджи за руку, остановила гневную тираду, готовую сорваться у той с губ.
— Энджи, не надо. Она просто ещё не знает, как надо себя вести. Ребёнку и так тяжело, не ругай девочку.
— А мне кажется, что она это делает специально мне назло!
Егорша решил вмешаться:
— Энджи, сейчас у нас гости и мы не будем портить всем настроение. А с грубой, невоспитанной девочкой, — многозначительно посмотрел он на дочь, — мы поговорим позже. Давайте садиться.
Ради дорогих гостей Энджи постаралась подавить растущее раздражение и заставила себя улыбнуться:
— Да, Егор, ты прав, всё неприятные разговоры потом, а сейчас давайте ужинать.
В гостиную забежал маленький Саша. Увидев Софу, уплетающую облюбованный им салат прямо из салатницы, он возмущённо воскликнул:
— Зачем ты сломала гнома?
Девочка не обратила на него никакого внимания. Подобное игнорирование рассердило мальчишку ещё больше. Подбежав, он с разбега толкнул Софу в бок. Девочка не ожидала нападения и с грохотом упала со стула.
— Саша! — вскрикнула Наташа.
— Софа! — охнула Энджи.
Матери бросились к детям. Наташа схватила сына за руку и строго посмотрела ему в глаза:
— Ты очень плохо поступил и должен немедленно извиниться перед Софой!
Мальчик выдернул руку и выкрикнул:
— Я не буду извиняться! Она сломала моего гномика!
Энджи кинулась поднимать упавшую дочь, но та не желала принимать ничью помощь.
— Отстань! — буркнула девочка, отталкивая руки матери.
Самостоятельно поднявшись с пола, Софа подошла к обидчику.
— Ты об этом пожалеешь! — прошипела она, сверля Сашу гневным взглядом.
— Софочка, ты не ушиблась? — взволнованно спросила Наташа. — Саша, немедленно извинись!
— Не надо мне его извинений! — гордо заявила юная «принцесса» и, развернувшись, отправилась вон из комнаты.
— Софа, вернись, пожалуйста! — попросила расстроенная Энджи, но та даже не обернулась.
Мать хотела броситься за дочерью, но Егорша её остановил:
— Пусть идёт, оставь её в покое.
Посмотрев на смущённых, расстроенных гостей, Энджи заставила себя улыбнуться:
— Извините, я с ней поговорю позже. Давайте ужинать.
Подавленные неприятной сценой, гости сели за стол. Улучив момент, когда хозяева вышли на кухню, Наташа шепнула на ухо мужу:
— Софа даже слезинки не проронила, а ведь она сильно ударилась.
— Девочка с характером, — ответил Виктор.
— Судя по всему, ещё с каким. Бедная Энджи, тяжело ей с ней будет.
— С Лесей тоже было нелегко, если ты не забыла.
— Конечно, не забыла, но она тогда была не в себе, да и постарше она всё же, а Софе всего четыре года. Что дальше-то будет?
— Перестань фантазировать, девочке досталось. Никому такого не пожелаешь, оттает. А вот Саша вёл себя непозволительно. Драться с девочкой… Дома с ним поговорю.
Хозяева вернулись. Не сразу, но за столом наладилась дружеская беседа. Попивая вино и наслаждаясь едой, взрослые постепенно расслабились, зазвучал смех, замелькали улыбки. Леся, наевшись, попросилась в сад, а Саша уныло сидел за столом, ковыряясь вилкой в тарелке. Наташа, искоса наблюдая за сыном, не выдержала и спросила:
— Сынок, ты хорошо себя чувствуешь?
Тот поднял полный слёз взгляд на мать и, ничего не ответив, снова опустил голову. Родители мальчика озадаченно переглянулись. Для непоседы и задиры Сашеньки столь глубокие угрызения совести были несвойственны. Наташа встала и подошла к сыну.
— Саша, почему ты плачешь?
Опасливо покосившись на дверь, тот лишь шмыгнул носом, но ничего не ответил.
— Ты расстроился из-за Софы? — высказала она фантастическое предположение.
Мальчик упрямо молчал. Наташа не на шутку заволновалась.
— Да что с тобою?
Она попыталась взять сына на руки, но стоило ей к нему прикоснуться, как он болезненно охнул.
— Не трогай меня! Мне больно!
— Больно? — перепугалась она. — Где болит?
— У меня всё болит, — уже не скрывая слёз, прорыдал он.
— Господи, что, значит, «всё болит»? Покажи где?
Саша, болезненно морщась, показал рукой на свой бок.
— Дай-ка, посмотрю.
Наташа расстегнула его рубашонку и изумлённо застыла. На левом боку мальчика расплылся огромный, багровый синяк.
— Где тебя так угораздило? Откуда это? Ты упал?
— Да не падал я, — возразил он. — Не знаю, откуда он взялся. Сидел, ел, а потом так сильно заболело… Ой-ой-ой! — отреагировал он на попытку матери осмотреть больное место.
— Витя! — скомандовала Наташа. — Иди заводи машину, надо отвезти Сашу в травмпункт, сделать рентген. Вдруг рёбра сломаны.
Тот бросил недоеденный ростбиф, вскочил со стула и подбежал к ним. Увидев угрожающих размеров и цвета синяк, удивлённо воскликнул:
— Но где он мог так сильно удариться? Он же из комнаты не выходил.
— Я, кажется, догадываюсь, — кинула Наташа рассерженный взгляд на хозяйку вечера, — в этом доме, чтобы сломать рёбра, падать совсем необязательно.
Энджи от такого предположения даже растерялась:
— Ты всерьёз думаешь, что я могла причинить зло ребёнку?
— Ты — нет, — ответила Наташа, помогая сыну сползти со стула, — но ты здесь не единственная ведьма.
— Ты думаешь это Софа?
— А кто? — сузила глаза Самойлова. — Синяк у Саши на том же боку, на который она и упала, или это совпадение? Твоя же дочь сказала, что он пожалеет, и вот результат. Дай пройти, — оттолкнула она Энджи и, проходя мимо, язвительно добавила: — спасибо за ужин,
Глава 3
Уже совсем поздним вечером Энджи, наконец, решилась позвонить Наташе, чтобы узнать, как у Саши дела. С волнением она слушала длинные гудки, беспокоясь, что дело совсем плохо, и Самойлова совсем не захочет с ней разговаривать. Но Наташа всё-таки ответила:
— Алло!
Голос звучал устало, но агрессии Энджи в нём не услышала.
— Здравствуй, извини, что так поздно. Как у Саши дела? Что сказал врач?
— Переломов, слава богу, нет, просто сильный ушиб, — ответила та.
— Действительно, слава богу, — облегчённо выдохнула Энджи. — Я… хотела ещё раз извиниться за Софу, я так расстроена…
— Это ты меня извини, — перебила её Наташа, — Софа здесь ни при чём. Я сегодня наорала на тебя, мне так стыдно. Это были эмоции, я так сильно расстроилась и испугалась.
— Софа ни при чём? — обрадовалась Энджи. — Саша вспомнил, где ударился?
— Ничего он не вспомнил, — вздохнула Самойлова, — скорее всего, сам куда-то влетел, когда спешил за стол, и забыл. Такое с ним и раньше случалось. Я не думаю, что это сделала Софа. Она ещё ребёнок и всяких там ваших заклятий не знает. Вот ты бы могла такое наколдовать?
— Я? — напряглась великая ведьма. — Ты всё же думаешь, что это я поставила такой синяк твоему сыну?
— Да нет, я же сказала, что на тебя совсем не думаю. Я к тому, что для того, чтобы наколдовать такую травму, надо не только обладать магий, но и кое-что знать и уметь. Заговоры там всякие, наговоры… уж не знаю. Ты, например, когда злишься, поднимается буря. Она, конечно, может поставить синяк или даже убить, но это только если на человека дерево упадёт. А чтобы вот так точечно наколдовать, нужно, наверно, заклятье какое-то использовать? Разве не так?
— Ну да, — не могла не согласиться Энджи, — я вот не знаю такого заклятья.
— Вот и я про то. Так что это не Софа, ей-то откуда его знать. Так что ещё раз прости, что накричала.
— Я не обижалась, просто очень расстроилась. Честно говоря, я очень рада, что Софа не имеет отношения к Сашиной травме.
— Как она?
— Запёрлась в своей комнате и выходить не хочет, — вздохнула Энджи, еле сдерживая навернувшиеся слёзы.
— Да уж, девочка с характером, но я верю, что всё наладится. Может, в среду сходим с детьми в парк прогуляемся? Я всё-таки хочу, чтобы Саша извинился перед Софой за то, что столкнул её со стула. Это было очень грубо.
— Да, конечно, давайте встретимся.
— Отлично, передавай от нас привет Егору и Софе.
— Спасибо, а ты от нас Виктору и детям. До встречи.
— Что она сказала? Как Саша? — спросил Егорша, заходя в комнату.
— С Сашей всё в порядке, просто сильный ушиб. Наташа считает, что Софа здесь ни при чём.
— А я тебе про что говорил? Ну как четырёхлетняя девочка могла такое сделать?
— Не знаю, — задумчиво протянула Энджи, — она же не просто девочка, а ведьма. Но Наташа совершенно правильно говорит, что для того, чтобы наколдовать такую травму, нужно использовать специальное заклинание. А откуда Софе его знать? Даже я не знаю, а уж она-то тем более.
— Вот именно, — обнял жену Егорша, — так что расслабься. Вы с Наташей помирились?
— Ну да, она извинилась, что накричала на меня и пригласила нас в среду на совместную прогулку с детьми.
— Ну и отлично, обязательно сходите. Я, к сожалению, не смогу.
— Почему?
— Мне только что позвонили, завтра выхожу на работу.
— Правда? — кинулась ему на шею Энджи. — Очень за тебя рада.
— Я и сам за себя рад.
В этот вечер Софа из своей комнаты так и не вышла. Несколько раз Энджи подходила к двери и умоляла дочь открыть, но та упрямо молчала и дверь не открывала.
— Ну что же делать? Может, нужно взломать дверь? — советовалась с мужем расстроенная Энджи.
— Оставь её! Не хочет открывать — не надо. Проголодается, сама выйдет.
— Ну что у неё за характер такой! Совершенно неуправляемая!
— Так и есть, — усмехнулся Егорша, — наплачемся мы ещё с ней, но нужно набраться терпения и не давить, так мы сделаем ещё хуже. Думаю, что со временем всё наладится.
Утром, проводив Егоршу на работу, Энджи усилием воли подавила горестные мысли и постучала в дверь детской:
— Софочка! — как можно беспечней позвала она. — Завтрак готов, я тебя жду на кухне.
Спустившись по лестнице, Энджи остановилась и прислушалась. Замок в детской щёлкнул, девочка всё же соизволила выйти из комнаты.
«Отлично, — подумала мать и поспешила на кухню, — надо вызвать слесаря и убрать этот замок. Никуда это не годится, чтобы четырёхлетняя девочка запиралась в комнате. Пусть дорастёт хотя бы до пятнадцати лет».
Зайдя на кузню, Софа молча уселась на своё место. Настроение девочки явно за ночь не улучшилось. Брови были нахмурены, взгляд упёрся в стол.
— Доброе утро! — поприветствовала дочь Энджи, проявляя чудеса родительского терпения, — а поздороваться с мамочкой не хочешь?
— Здрасте… — буркнула девочка.
Энджи почувствовала растущее раздражение и обиду. Почему Софа так себя с нею ведёт? Что она ей сделала? Но вспомнив о данном себе обещании быть терпеливой и внимательной с психологически травмированным ребёнком, Энджи воздержалась от возмущённой тирады.
Поставив перед дочерью тарелку каши и стакан молока, она бодро сказала:
— Приятного аппетита!
Софа брезгливо посмотрела в тарелку и подняла на мать недовольный взгляд.
— Опять манка? Я не буду это есть!
— Деточка, но манная каша очень полезна.
— Сама ешь свою кашу, а я хочу кофе и вот эту булку, — ткнула девочка пальцем на круассан.
— Сначала съешь кашу, потом получишь круассан, — строго сказала мать. — А про кофе, вообще, забудь, он не для детей.
— Да пошла ты! — гневно выкрикнула девочка, сверля мать гневным взглядом, — я сказала, хочу круассан, значит, дай мне круассан!
— Ты как со мной разговариваешь! — теряя терпение, возмутилась Энджи. — Ты…
Запнувшись на полуслове, она вдруг почувствовала непреодолимое желание взять булочку с тарелки и отдать её дочери.
«Что за чёрт!»
Как Энджи не сопротивлялась, но её рука потянулась к тарелке и…
«Да она колдует! — догадалась она. — Ах, ты паршивка!»
Великая ведьма попыталась сопротивляться магическому насилию, но дочь оказалась сильнее. Передав Софе требуемый круассан, Энджи подвинула к себе тарелку с кашей.
— Ну что ты ждёшь, ешь! — насмешливо сказала девочка, надкусывая хрустящую булочку.
Энджи взяла ложку и начала есть кашу. Она с детства ненавидела вкус манки, но сейчас съела всё до последней крупинки.
«Но как это возможно? — со страхом и недоумением спрашивала она себя, наливая кофе и ставивя его перед Софой. — Почему она сильнее меня?»
Съев ещё пару круассанов, Софа встала из-за стола.
— Спасибо, мамочка! — сказала она и впервые за всё время улыбнулась. — Мы гулять пойдём?
— Да, конечно, — растерянно ответила Энджи, провожая уходящую дочь глазами.
«И что это было?»
Идти гулять на детскую площадку, Софа наотрез отказалась. Вместо этого она потянула мать в лес, чтобы нарвать букет цветов. Энджи сейчас не была готова вступать с дочерью в новый конфликт и согласилась. Бегая по лесной полянке и собирая невзрачные цветочки, Софа вела себя как самая обыкновенная девочка. Конечно, она не болтала без умолка и не задавала бесконечных вопросов, что свойственно детям её возраста, а больше молчала. Но, по крайней мере, её лицо покинуло то хмурое, недовольное выражение, к которому Энджи уже успела привыкнуть за неделю общения со вновь обретённой дочерью. Софе явно нравилось в лесу, здесь она себя чувствовала почти что счастливой.
«Может, всё и наладится?» — осмелилась понадеяться на лучшее Энджи, возвращаясь с дочерью домой.
Глава 4
Выслушав рассказ Энджи о происшествии за завтраком, Егорша удивлённо присвистнул.
— Ничего себе! Значит, она может даже тебя заставить делать то, что хочет? Как это возможно? Она же маленькая девочка, почему Софа сильнее тебя?
— Не знаю, — пожала плечами великая ведьма, — возможно, магия разделилась не поровну, и ей досталась большая часть.
— Подожди, насколько я помню, изначально разделение магии произошло между тобой и Фёдором, вы были как сообщающиеся сосуды. То есть, если я правильно понял, количество магии в каждом из вас было не статично, а всё время перетекало из него в тебя и обратно. Ведь так?
— Ну да, ты хочешь сказать, что эта система сохранилась и в нашем с Софой случае?
— А почему нет? И в данный момент у неё магии больше, чем у тебя. Может быть, именно поэтому в роду обычно всего одна действующая ведьма. Ведь рано или поздно одна поглощает магию другой.
— Я о таком ничего раньше не слышала. Но если это так, то… — запнулась Энджи на полуслове.
— Что?
— Когда магия была в Фёдоре, предки уговаривали меня забрать её всю до капли. Я отказалась, потому что это его бы убило, ведь он обычный человек. Интересно, а в случае, когда магию делят две ведьмы, для проигравшей это тоже кончится летальным исходом?
— Вот чёрт! — побледнел Егорша. — Если это так, то одной из вас не жить. Или ты или Софа. Я правильно понимаю?
— Не факт, — не слишком уверенно возразила Энджи, — тело обычного человека просто не в силах выносить магию, поэтому это так опасно. А с ведьмами скорей всего по-другому. Родогор же забирал магию у ведьм, и они прекрасно себе существовали и без неё. Так что не думаю, что дело дойдёт до летального исхода.
— Мы точно не знаем, оставались они живы или нет. Кто-нибудь их видел после этого? Может, они мертвы. Ведь недаром Прасковья ждала до последнего и передала магию тебе только тогда, когда испустила дух. Да и матушку твою она чему-то учила, вводила в курс дела, но магии при жизни даже капельку не дала. А ведь могла бы хоть немного поделиться, чтобы та потренировалась на практике. Ан нет, ждала смертушки. Опасалась, не доверяла.
— Ну, не знаю, с Прасковьей всё непредсказуемо, — пожала плечами Энджи, — И знаешь, если бы твоя теория была верна и моя магия перетекла в Софу, то я, наверное, чувствовала бы себя не очень хорошо: упадок сил, слабость и всё такое. У меня ничего подобного нет. И, вообще-то, именно я великая и могущественная ведьма, а не Софа.
Егорша горько усмехнулся:
— Судя по тому, что манную кашу ела ты, а она — круассаны, это не совсем так.
— Мда… — вздохнула Энджи, — это факт.
— Пока ты чувствуешь себя отлично, я думаю, нам не стоит паниковать. Все её выходки связаны с тем, что она не может контролировать свою силу. Вспомни себя. Нужно её этому научить.
— Ты про вдох-выдох? — усмехнулась Энджи. — Мне-то взрослому и осознанному человеку бывало трудно этим воспользоваться, а Софа — ребёнок, ей всего четыре года. Дети живут эмоциями, а ими управлять сложно.
— Всё равно мы должны попытаться научить Софу не пользоваться магией во зло, а иначе лучше прямо сейчас придушить её подушкой, чем растить злобного, неуправляемого монстра. Вы завтра идёте на прогулку с Самойловыми?
— Ты думаешь, стоит рисковать? Ты же видел, что она сделала с Сашей, а что она сделает, если кто-то отнимет у неё игрушку или как-нибудь обзовёт? А ведь дети есть дети, и без ссор и конфликтов не обойдётся.
— Но не держать же ребёнка взаперти? Софе необходимо контактировать с людьми, иначе она никогда не научится с ними общаться. А Саша сам виноват, он же её первый толкнул. Вспомни себя, ты бы разве такое стерпела в её возрасте? Двинула бы в ответ. Вот и она ответила, но по-другому. Ничего такого страшного не произошло — обычная детская драка.
— Да уж, обычная детская драка! Хорошо, хоть рёбра ему не сломала.
— Но не сломала же, а могла. Поговори с ней, объясни, что нужно держать себя в руках, что нельзя калечить детей. А на прогулку с Самойловыми обязательно сходите. Ладно, я пошёл спать, мне завтра рано вставать.
Поцеловав Энджи, Егорша скрылся в ванной комнате.
«Легко сказать — поговори, — ворчливо думала она. — Даже если она меня выслушает, вряд ли послушает. Я же никак не могу её контролировать, она сильнее меня. А может, мне попробовать вытянуть из неё хоть немного магии, чтобы ослабить?»
Сказано — сделано. Поднявшись на второй этаж, Энджи заглянула в детскую. Софа уже спала. Стараясь ступать бесшумно, мать подошла к дочери. Глядя на спящего ангела, трудно было поверить в то, что он может причинить хоть кому-то зло. Сердце Энджи замерло от нежности.
«Милая доченька», — подумала она и протянула руку к белокурой головке. Веки Софы дрогнули, но не открылись, а Энджи почувствовала в теле знакомое покалывание и тепло.
«Есть, пошла магия, — обрадовалась она. — Может, забрать у неё всё до капли? Когда она вырастет и сможет себя контролировать, я обязательно ей всё верну. Зачем маленькой девочке с таким тяжёлым характером магия?»
Но вспомнив версию, предложенную Егоршей, она испуганно отдёрнула руку. А вдруг он был прав? Убивать свою дочь Энджи совсем не хотела.
«Я думаю, на этом достаточно. Пусть у Софы останется немного магии. Главное, чтобы я могла контролировать свою дочь».
С тревогой она вглядывалась в детское лицо. Не слишком ли много забрала, не перестаралась ли? В какой-то момент ей показалось, что девочка не дышит. Склонившись к ребёнку, Энджи затаила дыхание и прислушалась. Нет, всё в порядке. Отстранившись, мать посмотрела дочери в лицо и неожиданно для себя встретила взгляд синих, распахнутых глаз. Софа смотрела на мать отстранённо, детский взгляд казался пустым и безжизненным.
— Деточка! — испуганно воскликнула Энджи. — Ты как себя чувствуешь?
Девочка ничего не ответила, веки опустились, послышался лёгкий вздох.
— Господи! — испуганная мать схватила дочь за плечи и слегка встряхнула, — Софа, очнись!
— Отстань! Дай поспать! — услышала она сонный детский голос.
Вывернувшись из материнских рук, Софа отвернулась к стене и натянула одеяло себе на голову.
«Слава богу!» — облегчённо выдохнула Энджи.
Погладив девочку наугад по плечу, она встала с постели и направилась к выходу. Выходя за дверь, окинула прощальным взглядом комнату. Так и нетронутые детской рукой дорогущие, красивые куклы уныло сидели на выделенной для них полке, разноцветные детские книжки ровной стопкой лежали на другой, яркие фломастеры скучали в запечатанной до сих пор пачке.
«Мда, — грустно подумала Энджи, — Софу совсем не интересуют игрушки, зато природу она любит».
Увидев на тумбочке пустую вазу, куда она после прогулки поставила собранные Софой цветы, Энджи удивилась.
«Интересно, а куда она их дела? Неужели выбросила? Но это странно, она их с такой любовью собирала».
Печальная участь невзрачных, полевых цветов почему-то сильно её расстроила.
«Всё-таки Софа странная девочка, очень странная».
Устроившись на кровати рядом с крепко спящим Егоршей, Энджи только сейчас почувствовала, насколько же она сильно устала. Все эти переживания и страхи настолько выматывают… С облегчением закрыв глаза, она быстро погрузилась в сон.
«Какой же тяжёлый день…» — только и успела она подумать.
Глава 5
Открыв утром глаза, Энджи сразу же увидела Софу, стоящую в ногах её постели. Кинув взгляд на часы, поняла, что время приближается к полудню.
— Софочка! — воскликнула она, ещё не совсем проснувшись. — Прости, я что-то заспалась. Ты, наверное, голодная?
Девочка ничего не ответила, молча развернулась и вышла из комнаты.
«Надо вставать, — тоскливо подумала Энджи, опуская ноги с постели, — ребёнок голодный, а я дрыхну».
Поднявшись, она побрела в ванную комнату. Скинув халат, встала под душ, чтобы смыть с себя неотступающую сонливость. Почувствовав себя гораздо лучше, Энджи поспешила на кухню. Увидев в раковине грязную тарелку и стакан, раздражённо подумала:
«Опять Егор не помыл за собой посуду, что за неряха».
Поставив варится кофе, полезла в холодильник за молоком.
«Сварю ей сегодня рисовую кашу, раз она манку не переносит».
Через пятнадцать минут всё было готово.
— Софа, иди завтракать, — позвала она дочь.
Но та не спешила. Энджи поднялась на второй этаж и заглянула в детскую.
— Ты не слышишь, что я тебя зову?
— Я не хочу есть, — буркнула девочка, не отрывая взгляд от окна.
— Как это не хочешь?
— Я уже поела. Ты так долго спала.
— Поела? — удивилась Энджи самостоятельности четырёхлетней девочки.
— Да, а то тебя пока дождёшься, подохнешь с голода.
— Что за выражения? — возмутилась мать. — Где ты набралась таких слов?
— От вас же и набралась, — с вызовом обернулась к ней Софа.
Энджи прикусила язычок. Действительно, Егор иногда позволял себе подобные словечки.
— Мы взрослые, нам простительно, — сконфуженно ответила она, — а ты маленькая девочка. Тебе так говорить нельзя.
— Как хочу, так и говорю! — выкрикнула Софа и, нахмурив брови, вперила в мать тяжёлый взгляд, но тут же отвернулась.
«Ага, не получается!» — торжествуя, подумала Энджи.
Она хотела сказать что-нибудь нравоучительное, но передумала, решив не накалять конфликт.
«Я жду от четырёхлетнего ребёнка сдержанности, а сама не могу держать себя в руках, — виновато подумала она, — плохая из меня мать. Но почему она меня так раздражает?»
Тут же устыдившись своих непедагогичных мыслей, Энджи примирительно спросила:
— А что же ты ела?
— Вчерашний салат и бананы, — буркнула Софа после непродолжительной паузы.
Энджи решила, что самое время воспользоваться не кнутом, а пряником, и с воодушевлением похвалила дочь:
— Ты молодец! Такая самостоятельная! Я тобой горжусь!
Та даже не повернула головы. Не дождавшись от Софы реакции на свой воспитательный вираж, Энджи сказала:
— Сейчас я перекушу, и мы пойдём на прогулку.
— В лес? — обернулась к ней Софа.
— Нет, в парк. Там тоже много цветов и деревьев, а ещё там есть красивая речка.
— Ну, ладно, — протянула девочка, — посмотрим, что там за цветы.
— А кстати, хотела тебя спросить, а где те, что ты вчера собрала? Неужели завяли?
— Да, завяли, — отвернувшись к окну, ответила Софа.
— Вот как раз новых и наберёшь, — с оптимизмом заверила девочку мать.
— Угу…
У входа в парк их уже ожидали Наташа и Саша.
— Привет!
— Добрый день! — улыбнулась Энджи.
При виде друг друга ни Софа, ни Саша не издали ни одного приветственного звука: лишь короткий взгляд искоса, насупленные брови.
— Куда пойдём? На детскую площадку? — спросила Наташа, решив не обращать внимания на столь недружелюбную встречу. — Там построили чудесный верёвочный городок.
— Да-да, пошли туда, — оживился Саша.
— Ну, пошли.
Энджи потянула за руку Софу, которой озвученная программа прогулки явно пришлась не по душе.
— Пойдём, пойдём, тебе понравится, — пообещала ей мать.
Хоть и неохотно, но Софа всё же последовала за нею.
— Как он? — кивнула Энджи на бегущего впереди Сашу.
— Как видишь, — усмехнулась та, — всё в порядке, — и, посмотрев на насупленную Софу, плетущуюся за матерью, спросила: — принцесса сегодня не в духе?
— Да нет, всё нормально, — бодро ответила Энджи, — Она в лес хотела, там ей очень нравится. Вчера мы туда ходили, она такой чудесный букет собрала. Сегодня опять туда же хотела пойти, но я сказала, что и здесь цветов хватает. Надеюсь, что они с Сашей всё-таки найдут общий язык.
— Я тоже на это надеюсь, — поддержала её Наташа. — они же ровесники. Было бы чудесно, если бы они подружились. Я со своим поговорила, объяснила, что Софе сейчас непросто и её нельзя обижать. Вроде понял, так что, надеюсь, что сегодня обойдётся без эксцессов.
Ещё издали увидев разноцветные крыши детской площадки, Саша припустил наутёк.
— Эй, без меня никуда не лезь! — крикнула ему вслед Наташа, ускоряя шаг. — Вот егоза, не хватало ещё, чтобы он откуда-нибудь свалился!
Энджи тоже поспешила следом, но Софа явно не торопилась.
— Ну, пойдём же быстрее! — тянула мать дочь за руку. — Вот увидишь, тебе понравится!
— Я туда не хочу! — упрямилась девочка. — Я в лес хочу, за цветами!
— Здесь тоже много цветов, посмотри какие красивые! — показала Энджи на роскошную клумбу.
— Мне эти не нравятся! Я хочу лесных!
— Хорошо, давай сейчас сходим на площадку, ты покатаешься на качелях, полазишь по лабиринту, а потом сходим к реке. Там много диких цветов, они наверняка тебе нравятся.
Софа хоть и неохотно, но согласилась на предложенный матерью компромисс.
Когда они добрались до детской площадки, то увидели, что маленький Саша уже вовсю осваивает верёвочный городок. Наташа, не сводя с сына глаз, стояла внизу и страховала мальчика, преодолевающего верёвочный мостик между двумя деревьями.
— Не спеши, только не спеши! — то и дело постанывала она, с замиранием сердца наблюдая за сыном, пробирающимся по узким дощечкам.
— Какой Саша смелый! Такая высота… — не удержалась Энджи от похвалы.
— Подумаешь! — хмыкнула Софа. — Я и не так могу!
Не успела Энджи и глазом моргнуть, как девочка уже забралась на площадку, к которой был прикреплён один край моста.
— Софа! Подожди, пока Саша закончит, — крикнула ей Энджи.
Но та проигнорировала материнский призыв к благоразумию и шагнула на мост. Почти не держась за верёвочные перила, Софа побежала чуть ли не вприпрыжку, сотрясая хрупкое, вёрткое сооружение. Мост начал угрожающе раскачивался. Саша остановился припал на колени. Вцепившись в верёвки, он застыл с распахнутыми от страха глазами.
— Софа! Остановись! — крикнула Энджи.
Но в девочку как будто вселился бес. Не слушая мать, она с лёгкостью преодолела мост и, развернувшись, побежала обратно.
Наташа, вытянув руки, была готова поймать сына, если тот сорвётся, и когда это произошло, успела его подхватить.
— Ты цел?
— Да, — пробормотал он, стараясь удержать предательские слёзы.
Тем временем Энджи рассердилась не на шутку. Злая выходка дочери очень её расстроила, она ни на минуту не сомневалась в том, что Софа сделала это нарочно.
— Немедленно спускайся! — строго сказала она. — Сию же минуту!
Софа немного помедлила, но всё-таки послушалась и слезла с дерева. Схватив дочь за руку, Энджи потащила её к ближайшей скамейке.
— Ты поступила очень плохо. Из-за тебя Саша чуть не пострадал. Ты это сделала специально?
Опустив голову, Софа лишь обиженно пыхтела.
— Ты понимаешь, что если бы тётя Наташа Сашу не поймала, всё могло бы кончиться очень плохо?
Девочка молчала.
— Ты наказана, сиди здесь и не смей никуда уходить. Дома поговорим.
— А в лес? — глухо спросила Софа.
— Нет, в лес мы сегодня не пойдём.
Окинув строгим взглядом ссутулившуюся дочь, Энджи направилась к Наташе, которая с трудом удерживала сына, рвущегося на карусели.
— Всё в порядке? — спросила она.
— Да, слава богу, я успела его поймать, — сказала со вздохом Наташа. — Всё-таки эти верёвочные городки очень опасны. Как Софа?
— Я её наказала, пусть посидит, подумает.
— Я думаю, она не специально, — хоть и не очень уверенно, но всё же вступилась за девочку Наташа, — она жаждала твоей похвалы, хотела, чтобы ты ею гордилась, а о последствиях не подумала. Ребёнок есть ребёнок.
— Я понимаю, но я просила её остановиться, а она меня не послушала. Бедный Саша, наверное, сильно испугался.
— Конечно, испугался, но ненадолго. Как видишь, страхи уже забыты, и он снова готов к новым подвигам, — усмехнулась Наташа.
— А где он?
— На карусель побежал.
— Я его не вижу…
Женщины встревожено начали оглядывать детскую площадку, но ни на каруселях, ни на горках, ни в верёвочном городке мальчика не было.
— Господи, куда он подевался? — запаниковала Наташа. — А где Софа?
Энджи оглянулась на пустую скамейку, девочки на ней не было.
КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА
Отзывы
Отзывов пока нет.